Этюд 5

Подведем итоги четырех этюдов. Всегда полезно подводить итоги. Пожалуйста, ответьте на вопросы.

1. Вы придумали оригинальное начало для разговора с теми, кого вы решили увлечь идеей заниматься в нашей школе? Какое оно?

2. Как прошло выполнение эксперимента с Нянаждихашем? Вы составили список вопросов?

3. Как вы произносите фамилии, имена и отчества — четко и спокойно или скороговоркой?

4. Вы составили список фраз, которые не рекомендуется произносить, начиная разговор, выступление, доклад, сообщение, отчет?

5. Сколько времени в день вы тратите на выполнение заданий?

6. Вы начали вести дневник своих занятий?

7. Скольким людям из вашего окружения вы рассказали о школе «Учимся говорить публично»?

8. Вы смогли пересказ первого урока уложить в две минуты? Каким он у вас получился?

9. Вы молчали два дня?

10. Вы прочли рекомендованные книги?

11. Вы нашли объяснение слову аргументы? Какими словарями пользовались? Считаете ли вы свою речь аргументированной?

12. Что означает тест Льва Ландау: р, д, т, ч, п, ш, с..? Коллеги называли эту задачу загадкой, а журналисты — проверкой на нестандартность мышления. Продолжите этот ряд.

Кстати, вы знаете, как Ландау избавлялся от застенчивости? Если кому-то не знакомо имя Ландау, обязательно найдите сведения об этом удивительном человеке. Никогда не стесняйтесь признаваться в своем незнании.

Почему вы носите бороду?

Говорить всего труднее как раз тогда, когда стыдно молчать. (Франсуа де Ларошфуко)

Что означает тест знаменитого физика Льва Ландау: р, д, т, ч, п, ш, с ..? Продолжите этот ряд.

Такое задание было в предыдущей подглавке. (Если вам приходится выступать перед одной и той же аудиторией несколько раз подряд, надо постараться найти переход от прошлого выступления к настоящему. Вы тем самым и напомните слушателям, о чем шла речь раньше, и дадите понять, что сами тоже об этом помните.)

Вернемся к задачке Льва Ландау: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь ...

Теперь, я думаю, любой сможет продолжить.

Казалось бы, невозможно найти ключ-ответ. Я, например, мучился много дней, но так и не решил задачу. А среди моих студентов всегда находился один, кто, подумав минут пять, выдавал верное решение.

Нестандартность мышления. Увидеть все по-новому, оригинально — это нужно тем, кто решил овладеть ораторским мастерством.

Приведу любопытный, чуть непонятный рассказ. Непонятный только поначалу. Кстати, если вы захотите его кому-нибудь пересказать (а я советую это сделать), то само повествование у вас должно носить чуть интригующий характер, чтобы слушатели захотели понять, о чем это вы ведете речь.

Втянув голову в плечи, по набережной шагает высокий студент. Щеки втянуты, короткая верхняя губа едва прикрывает зубы, рот полураскрыт. (Что это я рассказываю, уж не детективную ли историю?) Взгляд исподлобья, но внимательный и теплый. (Каждую фразу произносил бы спокойно и ровно, делая между предложениями паузу чуть больше обычной, чтобы слушающие могли представить картинку, которую я пытаюсь нарисовать.) В нем и любопытство, и мучительная застенчивость.

Это Лев Ландау. Он невероятно робок, неловок, одет в какой-то серый френч, каких в Северной столице никто не носит. А ему так нравятся сильные, веселые люди, которые непринужденно держатся, в разговоре находчивы, остроумны. Он решил пересилить свою робость, пересилить любыми средствами. Но как это сделать? Для начала можно ставить перед собой небольшие задания и выполнять их.

Вот навстречу идет самоуверенный господин, по виду нэпман. Лев внушает себе: надо к нему подойти. Это трудно, невероятно трудно. Но он должен побороть свою застенчивость!

— Нельзя ли попросить вас ответить на один вопрос? — говорит он громко.

Нэпман останавливается.

— Почему вы носите бороду? — все тем же любезным тоном продолжает побледневший от напряжения юноша.

На следующий день он дает себе задание потруднее: прогуляться по проспекту Двадцать пятого октября (так в ту пору назывался Невский) с привязанным к шляпе воздушным шариком.

Если вы вернетесь к пятому абзацу от той строчки, что сейчас перед вами, то учтите: там должны были быть кавычки, ибо я цитировал фрагмент из книги Майи Бессараб «Ландау».

Конечно, если бы я выступал, то пересказал бы этот фрагмент близко к тексту, делая фразы еще короче, а паузы — неожиданнее. Изображал бы, что вспоминаю, — будто сам знаком с человеком, о котором веду рассказ. Слушателям безразлично, знаком я или нет с Ландау, им в данной ситуации важны информация, как Ландау боролся с застенчивостью, и эмоциональная убедительность.